Гоэтическая галерея: сивиллы

Jake Stratton-Kent (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.

Неверно было слово это, — будто при наличии влюбленного следует уступать скорее невлюбленному только из-за того, что влюбленный впадает в неистовство, а  невлюбленный всегда рассудителен. Если бы неистовство было попросту злом, то это было бы сказано правильно. Между тем величайшие для нас блага возникают от неистовства, правда, когда оно уделяется нам как божий дар. Прорицательница в Дельфах и жрицы в Додоне в состоянии неистовства сделали много хорошего для Эллады — и отдельным лицам и всему народу, а будучи в здравом рассудке, — мало или вовсе ничего. И если мы стали бы говорить о Сивилле и других, кто с помощью божественного дара прорицания множеством предсказаний многих направил на верный путь, мы бы потратили много слов на то, что всякому ясно и так.

— Из речей Сократа в диалоге Платона «Федр» [пер. А.Н. Егунова]

«Сивилла» как имя нарицательное — греческий термин, обозначающий древнюю прорицательницу. Этимология этого слова не вполне ясна: возможно, оно восходит к греческому корню, а возможно — к семитскому. Не исключено, что первоначально это было личное имя или звание какой-то одной прорицательницы, впоследствии распространившееся на всех ее сестер по искусству. Как мифологический термин слово «сивилла» часто употребляли в классическую эпоху, но деятельность самих сивилл (или представленные ими традиции) относили к более глубокой древности. Сивиллы связывались с определенными местностями, ведущее место среди которых занимали Фригия и прилегавшие к ней государства. В период поздней классики сивиллы стали считаться святыми девственницами, обитающими в пещерах и гротах и обладающих даром прорицания; с ними ассоциировались нимфы — такие, например, как Эгерия, наставница царя Нумы. Собрания пророчеств, приписывавшихся сивиллам, — так называемые Сивиллины книги, — обладали непререкаемым авторитетом.

Значение и контекст самого понятия «сивилла» менялись с течением времени, но для нашего исследования важны и первоначальная, и последующие фазы этого процесса. На одном из важных его этапов, во II—III веках н.э., христиане признали сивилл как языческих пророчиц, якобы предсказавших пришествие Христа. В этой своей ипостаси сивиллы нередко ассоциировались с Гермесом Трисмегистом и, уже позднее, вдохновляли герметистов и магов эпохи Возрождения. В период позднего Средневековья термин «сивилла» приобрел дополнительное — сниженное — значение: так стали называть гадалок или даже ведьм. Но чаще эта негативная интерпретация все же связывалась со словом «пифия»: сивилл христианская церковь принимала, хотя и с оговорками, а пифии воспринимались как язычницы до мозга костей.

В греческую эпоху классики и, в особенности, в римский период сивиллы нередко фигурировали в литературных произведениях. Этот литературный контекст — как мифологический, так и исторический — в некоторых отношениях неясен и противоречив. Но, тем не менее, сивиллы в нем последовательно предстают как исторические персонажи, сыгравшие важную роль в религии и культуре на более ранних стадиях. Реконструировать более древний исторический контекст непросто. Первая проблема заключается в том, что в классический период прорицательницы ассоциировались почти исключительно с Дельфами, а другие культовые центры не могли похвастаться особой независимостью. Дельфийские жрицы традиционно считались девственными невестами бога, но на самом деле в их рядах было немало женщин, вышедших из брачного возраста и только носивших наряд невесты.

Дельфийская пифия в классическую эпоху подчинялась жрецам, а сивилл, напротив, изображали как независимых прорицательниц, пользовавшихся всеобщим почтением и способных путешествовать с места на место. Согласно Страбону, при Александре Македонском в Эритрее жила сивилла по имени Афинаида^[1]. В ходе раскопок в Эритрее археологи обнаружили жилище некоей сивиллы и высеченные на камни записи ее изречений — в частности, утверждение о том, что она занимает положение посредницы между людьми и богами, а также язвительные замечания в адрес жрецов Аполлона и даже самого этого бога. Тем самым подкрепляются литературные свидетельства в пользу того, что сивиллы, в отличие от дельфийских прорицательниц, не подчинялись жрецам и были сами себе хозяйками. Этот статус сохранялся за ними и в эпоху панэллинских Олимпийских игр, но приобрели его сивиллы гораздо раньше.

 

Кассандра

Вторая проблема, с которой мы сталкиваемся при попытке реконструкции, — это отсутствие прямых упоминаний о сивиллах в сочинениях Гомера, противоречащее преданиям о том, что одна или несколько сивилл жили еще до Троянской войны. Впрочем, одна из героинь Гомера похожа на сивиллу и даже иногда обозначается этим термином. Это троянская царевна Кассандра. Подобно Кумской сивилле и нимфе Дафне, чье имя носили несколько сивилл, Кассандра отказывается ответить на любовь Аполлона. Чтобы завоевать сердце неуступчивой царевны, бог наделяет ее даром прорицания, но и после этого Кассандра остается непреклонной, желая сохранить девственность. В гневе Аполлон насылает на нее проклятие: никто не будет верить ее предсказаниям, хотя они всегда будут сбываться. Кассандра связана с сивиллами и в силу того, что, подобно Марпесской сивилле, предсказала падение Трои вследствие похищения Елены. В отношении Кассандры важно и еще одно пророчество о падении Трои — то, что связано со знаменитым и весьма загадочным изображением, известным как палладий, или палладиум. Это сложный мотив, требующий отдельных пояснений.

Согласно некоторым источникам, палладий представлял собой архаическую статую богини с сомкнутыми ногами и высотой в три локтя. В поднятой правой руке богиня держала копье, а в левой — прялку и веретено. По одной из легенд, эта статуя упала с неба во время строительства Илионской крепости — древнейшей части Трои. По другой версии, палладий упал с небес не в Трое, а во фригийском Пессинунте; еще одна легенда утверждает, что Дардан^[2] привез ее в Трою с Самофракии. Говорили также, что палладий был сделан Абарисом из костей Пелопса. Известна даже такая поздняя версия, по которой палладий представлял собой статую-автоматон, но, скорее всего, здесь рационализируется легенда о том, как это изваяние Афины сопротивлялось святотатственному похищению.

Палладий описывали по-разному, и нет сомнений, что он был важным культовым объектом. Некоторые авторы утверждали, что он изображал Палланта, личность которого, в свою очередь, загадочна. По одной версии, Паллант был одним из гигантов; Афина убила его, содрала с него кожу и носила вместо доспехов, а также приняла его имя как один из своих эпитетов. В другом варианте мифа речь идет о титаниде по имени Паллада — молочной сестре Афины, которую та нечаянно убила еще в детстве, в Ливии. Согласно этой версии, Афина сама изготовила палладий в память о своей подруге. Кроме того, известен смертный Паллант, сын Эвандра, помогающий Энею в битве с рутулами. Согласно римской легенде, Эней привез палладий с собой из Трои; в действительности же изваяние богини были доставлено в Рим из фригийского Пессинунта и передано на хранение девственным весталкам. Как мы увидим позже, Эвандр косвенным образом связан с одной из сивилл; кроме того, некая сивилла помогает Энею в его путешествии в подземный мир.

Подобно палладию, могущественным талисманом была эгида, которой также следует уделить некоторое внимание. Согласно мифу, эгида была сделана из кожи Палланта, но обычно все же говорят, что на нее пошла шкура козы или кожа змеи. Коза была священным жертвенным животным Афины, а в древнем ритуале различие между жертвой и божеством было исчезающе малым, так что шкура козы и впрямь могла наделяться огромным могуществом. Как гласят предания, эгиду украшала маска горгоны — еще один могущественный магический символ: в архаическую эпоху такие маски нередко носили жрицы и сами богини. Итак, козья шкура, из которой сделана эгида Афины — это настоящий магический талисман, тесно связанный с пентаклем из козьей шкуры, описанным в гримуарах. Один из самых древних защитных талисманов в соломоновой магии — горгоний лик Шаддаи^[3]. Прообраз пентакля — шкура жертвенного животного, украшенная изображениями масок, которые впоследствии были замещены геометрическими фигурами и божественными именами.

Но вернемся к палладию. Каковы бы ни были его облик и происхождение, легенда гласит, что Троя не могла пасть, пока в стенах ее находилась эта статуя. Поэтому Одиссей и Диомед пробрались в город и выкрали палладий, чтобы приблизить победу греков. Именно в этом эпизоде Афина, возмущенная святотатством, вдохнула в статую подобие жизни, заставив ее сопротивляться похитителям и гневно сверкать глазами. Согласно другой версии, из Трои был похищен не сам палладий, а только его копия, тогда как настоящий палладий был привезен Энеем в Италию. Когда Троя пала, Кассандра попыталась укрыться в святилище Афины. Гомер ни разу не употребляет слово «палладий» и не дает никаких намеков на его функции, но, тем не менее, Кассандра у него цепляется за статую Афины^[4]. Та версия легенды, согласно которой палладий был сделан из костей Пелопса, важна по целому ряду причин, и не последняя из них — в том, что в плену у греков Кассандра родила сына, названного Пелопсом.

Судя по свидетельствам древних авторов, палладий был сходен или отождествлялся со священным камнем Кибелы, а также еще с одним священным объектом (возможно, фаллическим), который играл центральную роль в Самофракийских мистериях. Не исключено, что он тождествен и омфалу — ульевидному камню, который почитали священным в Дельфах и на острове Делос и у которого, вероятно, имеются месопотамские и египетские аналоги. По причине его святости и связи с мистериями фригийской или критской богини этот камень впоследствии стали описывать как антропоморфное изваяние богини — возможно, искажая факты даже не по ошибке, а умышленно. Многое указывает на то, что изначально он служил престолом, с которого пророчествовала погруженная в транс пифия или сивилла. Многие города и народы соперничали за звание истинного обладателя омфала, в связи с чем возникли легенды, согласно которым этот камень сам по себе перемещался с места на место. Скорее всего, разумеется, существовало множество омфалов, не только каменных, но и деревянных, и костяных, причем не все они имели строго одинаковую форму.

 

Сивиллы классической эпохи

По вопросу о том, сколько сивилл действовало в классическую эпоху, различные древние авторы высказывают разные мнения. У Платона упоминается только одна сивилла, у Марциана Капеллы — две, у Плиния и Солина — три, у Павсания и Элия — четыре, а Варрон насчитывает целых десять сивилл. Среди позднейших мифографов и  историков античности перечень Варрона считался самым авторитетным, поэтому могло бы показаться, что удобнее всего начать именно с него^[5]. Однако есть веский аргумент против такого подхода: предания подчас связывают деятельность сивилл, носящих одно и то же имя, с разными местами, и остается неясным, идет ли речь о тезках или об одной и той же сивилле, путешествовавшей из города в город. Поэтому к списку Варрона следует подходить с осторожностью. Перечисленные им сивиллы связаны с десятью географическими пунктами, которые можно подразделить на две группы по пять.

Самая знаменитая из сивилл классической эпохи пришла из италийских Кум — города, который первоначально был ионийской колонией. Еще одна сивилла ассоциировалась с городом Тибур, также расположенным в Италии. В целях нашего исследования будет удобнее рассматривать этих двух сивилл отдельно от Персидской, Ливийской и Дельфийской. Деятельность остальных пяти сивилл связана с Фригией и Ионийской Грецией: с лидийским городом Эритры (Эрифры), островом Самос, эолийскими Кумами^[6], Марпессом на побережье Геллеспонта и фригийским Анкиром.

 

Эритрейская сивилла

Эта сивилла, бывшая родом из Лидии (Малая Азия), в латинских источниках именуется «Sibylla Erythraea». Иногда ей приписывают греческое имя «Герофила», и из всех греческих сивилл она считается самой значительной. По преданию, ее отец, Феодор, был пастухом на горе Ида, а мать — нимфой. На первый взгляд, легенда о сивилле, рожденной от пастуха и нимфы, кажется всего лишь распространенным античным стереотипом. Однако нимфы, подобно сивиллам, тоже нередко обитали в пещерах и гротах. А пещера на горе Ида — это одновременно и святилище Кибелы, и колыбель Зевса, и место проведения посвятительных обрядов. Вспомним, что Эпименид (который едва ли был простым пастухом) тоже, по преданию, пас овец, когда случайно нашел подобную пещеру. Эритрейская сивилла уже вскоре после рождения начала изрекать пророчества в стихах. Соответственно, родители посвятили ее Аполлону, а она предсказала, что, в конце концов, погибнет от его стрелы. Легенда гласит, что эта сивилла прожила девять раз по 110 лет (110-летний возраст, вероятно, считался священным или рассматривался как естественная продолжительность человеческой жизни).

 

Самосская сивилла

Самосская сивилла (лат. «Sibylla Samia») родилась на острове Самос и носила имя Фито или Феменоя. Последнее имя приписывается также некой жрице Аполлона, которая, по преданию, изобрела героическую поэзию и первой начала изрекать оракулы в стихах. Плиний (ум. 79 н.э.) упоминает некоего Теодора Самосского как художника, жившего около 700 года до н.э. Из тех подробностей, которые приводит Плиний, естественным образом следует другая интерпретация: Теодор был первым, кто научился обрабатывать железо при помощи огня. Его также считали изобретателем замкá, линейки, уровня и токарного станка. Это описание напоминает об изобретениях, которые приписывались идейским дактилям. Скорее всего, Теодор Самосский и отец Эритрейской сивиллы — одно и то же лицо. Известна легенда, согласно которой первой из сивилл была не ливийская, а ионийская прорицательница. По этой версии, отец первой сивиллы — Дардан, а мать — морская нимфа или нереида по имени Несо. Дардан привез из Самофракии в Трою палладий и учредил там культ кабиров, а иногда его и самого причисляют к кабирам. Он — отец прорицательницы, как и Теодор, чей тезка похож на дактиля. А этот второй Теодор — гоэт, изобретший кузнечное дело, — жил на острове и тоже ассоциировался с одной из сивилл. Вполне вероятно, что все эти детали так или иначе взаимосвязаны.

 

Киммерийская сивилла

Сивилла из эолийских Кум в латинских источниках именуется Киммерийской («Sibylla Cimmeria»). Греческие и римские авторы называли киммерийцами два народа; один из них — исторический, а другой фигурирует лишь в мифах и легендах. Исторические киммерийцы — это кочевой народ, обитавший в Северном Причерноморье. Они были соседями и, возможно, родичами скифов; некоторые полагают, что греки заимствовали у них элементы шаманских практик. В VII веке до н.э. киммерийцы вторглись в Анатолию и дошли до Эолиды и Ионии, в 635 году захватив Сарды, столицу Лидии. Только через 28 лет после этого события их, наконец, изгнал лидийский царь Алиатт. Скифы соблюдали относительное — по сравнению с греками — равноправие полов: женщины-шаманы для них были обычным явлением.

 

Мифические киммерийцы обитали в некой таинственной стране, где никогда не светило солнце. Они жили под землей, в пещерах, соединенных подземными переходами, и выходили на поверхность лишь по ночам. В стране киммерийцев находился один из входов в Аид: именно там Одиссей вызывал мертвых и совещался с тенью Тиресия. Гомер помещает Киммерию на крайнем Западе у Океана, в месте, окутанном вечной тьмой. Агриппа, довольно неплохо знавший сочинения Гомера, цитирует это упоминание:

Скоро пришли мы к глубокотекущим водам Океана;
Там киммериян печальная область, покрытая вечно
Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет
Оку людей там лица лучезарного Гелиос, землю ль
Он покидает, всходя на звездами обильное небо,
С неба ль, звездами обильного, сходит, к земле обращаясь;
Ночь безотрадная там искони окружает живущих^[7].

Согласно другим авторам, Киммерия находилась на дальнем севере, за Черным морем, именно там, где обитали исторические киммерийцы — в Херсонесе Таврическом. Еще одна версия (сближающаяся с некоторыми поздними толкованиями гомеровской) помещает страну киммерийцев в итальянских Кумах, близ озера Аверн — очередных врат подземного мира. Ассоциации с киммерийцами, как историческими, так и мифическими, связывают эолийскую сивиллу с шаманизмом и с темой мистических приключений в подземных пещерах.

В «Энеиде» Вергилия Кумская сивилла — не менее важный персонаж, чем Цирцея — в «Одиссее» Гомера, и функции двух этих волшебниц чрезвычайно схожи. В сущности, Вергилий был римским Гомером и сам приобрел репутацию мага. Разумеется, «Энеида» — это художественное произведение, но, тем не менее, она сыграла важную роль в формировании магических традиций, а в Средние века часто использовалась для библиомантии. Сивилла Вергилия — жрица Персефоны^[8], сопровождающая Энея в подземное царство, чтобы тот мог отыскать тень своего покойного отца Анхиза:

Он [Анхиз] и в приют твой войти, и к тебе обратиться смиренно
Мне с мольбой наказал. Над отцом и сыном, о дева,
Сжалься, благая, молю! Ты можешь все, и недаром
Тривия власти твоей поручила Авернские рощи^[9].

 

Марпесская сивилла

Эта прорицательница была родом из Марпесса на побережье Геллеспонта и потому в латинских источниках именовалась Геллеспонтской («Sibylla Hellespontica»). Селение Марпесс находилось в окрестностях «Гергиция», то есть Гергифия или Гергиды — города, в котором почитали одну из ипостасей Аполлона. Гергифий располагался неподалеку от горы Ида — священной горы Кибелы, и местный Аполлон, равно как и некромантический оракул в Иераполе, был, по всей вероятности, связан с культом этой богини. Согласно некоторым источникам, Марпесская сивилла, которая также звалась Герофилой, была второй после сивиллы Ливийской. Она жила до Троянской войны и предсказала, что Троя падет по вине спартанской женщины. Место ее рождения относится к Мизии — области, населенной фракийцами, о которых шла причудливая слава, подчас до неузнаваемости искажавшаяся молвой или подвергавшаяся различным рационализациям. Согласно авторам классической эпохи, тамошние жители пользовались большим спросом как плакальщики, причем некоторые объясняли это их природной меланхолией и слезливостью! Однако в более древних источниках фракийцы описываются как суровый и воинственный народ и сравниваются с ликийцами и фригийцами отнюдь не в пользу последних. Репутацией плакальщиков они обязаны некоторым особенностям своей религии и культуры, благодаря которым могли лучше многих выступать в роли гоэтов — исполнителей погребальных обрядов. Элиаде приводит отрывок из Страбона, в котором обряды мизийских фракийцев сравниваются со скифскими обычаями^[10], а мы в следующей главе рассмотрим один любопытный ритуал, проводившийся на побережье Мизии.

Утверждают, что Геллеспонтская сивилла большую часть жизни прожила на Самосе, но посещала Кларос, Делос и Дельфы. По преданию, она носила с собой камень, на который садилась для изречения пророчеств. Павсаний сообщает, что видел в Дельфах скалу, стоя на которой пророчествовала эта сивилла^[11]. Кроме того, он упоминает о ее надгробном памятнике: она была погребена в роще Аполлона Сминфейского у себя на родине, в Троаде, куда вернулась, как говорят, незадолго до смерти^[12]. Это предание может указывать на то, что треножнику как традиционному престолу прорицательницы предшествовал священный камень (а черный камень, в свою очередь, считался священным образом Кибелы). Выдвигалась, однако, и другая гипотеза, согласно которой независимо действующая сивилла соперничала с дельфийскими пифиями. Кларос славился своим оракулом Аполлона, построенным, по преданию, прорицательницей Манто — одной из сивилл, дочерью провидца Тиресия; утверждали, будто озеро неподалеку от этого святилища возникло из ее слез^[13]. На Делосе также стоял знаменитый храм Аполлона — одно из самых почитаемых святилищ во всем эллинском мире. Согласно мифу, на этом острове родились Артемида и Аполлон, и первоначально здесь поклонялись именно Артемиде, а культ Аполлона сложился позже. Делосского Аполлона почитали в образе дракона, что указывает на доолимпийские истоки культа. В ходе местных обрядов исполняли гимн, сочиненный Марпесской сивиллой, а, согласно другим источникам, несколько ее стихотворений сохранялись на Делосе вплоть до эпохи императора Антонина (138—161 н.э.)^[14].

 

Анкирская сивилла

Эта сивилла родом из Анкира во Фригии, именуемая в латинских источниках Фригийской («Sibylla Phrygia»), — по всей видимости, двойник Геллеспонтской или Эритрейской сивиллы. Как уже упоминалось в связи с первой, в Гергифии был оракул Аполлона, имевший хтоническое или даже некромантическое прошлое.

 

Персидская сивилла

Персидская сивилла (лат. «Sibylla Persica»), которую иногда называли также Вавилонской, носила имя «Самбета». За исключением гораздо более поздних преданий, о ней почти ничего не известно.

 

Ливийская сивилла

Ливийская сивилла (лат. «Sibylla Libyca») по имени Фемоноя ассоциировалась с оракулом Зевса-Аммона, который стоял в Ливийской пустыне. Кому этот оракул был посвящен изначально, остается неясным, хотя известно, что основали его ливийские племена и что свой ливийский характер он сохранял даже под властью египтян. Первые греки, посетившие это святилище в исторические времена, были родом из Кирены. Постепенно культ Зевса-Аммона распространился в Спарте, Македонии и по всему эллинскому миру; этот процесс ускорился после того, как святилище в Ливийской пустыне посетил Александр Македонский.

Согласно одной из версий, первой из всех сивилл была именно Ливийская — Иерофила, дочь Зевса и Ламии, дочери Посейдона. В греческих мифах фигурируют три Ламии, и все они во многом связаны между собой. Одна, как уже было сказано, была дочерью Посейдона и возлюбленной Зевса, от которого родила Ливийскую сивиллу. Вторая Ламия, чудовищная, похищала детей и внушала страх матерям. Эта Ламия тоже имеет непосредственное отношение к Ливии — как дочь Бела и нимфы Ливии, от которой получила свое название эта страна. Более того, и эта Ламия тоже была возлюбленной Зевса, но Гера прокляла ее, и все ее дети рождались мертвыми. В отчаянии Ламия укрылась в пещере и стала похищать чужих детей. Мстительная Гера вдобавок лишила ее сна, но Зевс смягчил эту кару: он даровал Ламии способность вынимать глаза и класть их в чашу, чтобы заснуть.

В память об этой Ламии получили свое название ламии — духи-вампиры, похищавшие и пожиравшие детей и соблазнявшие мужчин, чтобы пить их кровь. Ламий описывали как огромных змей с лицом и грудью прекрасных женщин. Иногда их отождествляли с лемурами — злобными душами умерших — и представляли как ведьм или злых духов, которые не способны к человеческой речи, а потому заманивают путников мелодичным змеиным шипением.

Еще одно чудовище по имени Ламия обитало в окрестностях Дельфийского оракула (с которым, как известно, тоже была связана своя сивилла). У этой Ламии много общего с одноименной дочерью Бела: в частности, она также жила в пещере и умела вынимать собственные глаза (символ способности видеть иные миры). Кроме того, следует вспомнить, что олимпийский Аполлон пришел в Дельфы довольно поздно — если не по исторической хронологии, то, по крайней мере, по мифологическому времени: первоначально Дельфийское святилище было оракулом Земли и жилищем дракона Пифона, по имени которого получили свое название дельфийские жрицы-пифии.

Образ чудовищной Ламии вполне мог возникнуть под впечатлением от хтонических жриц-ведьм: темные пережитки древних культов сохранялись и после утверждения «очищенной» олимпийской религии. Как мы уже видели, сивиллы и в более поздние времена сочетали религиозную респектабельность с близостью хтоническим магическим традициям. Ламия в позднейшем фольклоре ассоциировалась с такими духами-вампирами, как Эмпуса, Гелло и Мормо. Причины ненависти, которую Гера питала к Ламии, следует искать в культовой практике, где персонажи, подобные Ламии, представляют, так сказать, антиобраз Геры — защитницы матерей. Схожие, по сути, мотивы обнаруживаются в коринфских обрядах и мифах, связанных с Мелиссой и Медеей.

 

Дельфийская сивилла

Дельфийская сивилла (лат. «Sibylla Delphica») связана с сивиллой Геллеспонтской, которая, по преданию, посещала Дельфы. В Дельфах чтили камень сивиллы, не тождественный омфалу и находившийся вне святилища. Сохранились предания о соперничестве сивиллы с пифией. Некоторое отношение к Дельфийской сивилле имеет нимфа Дафна, фигурирующая во многих традициях, связанных с Апллоном. Диодор называет Дафной дочь Тиресия, более известную под именем Манто. Существует «апокрифическая» легенда о древней прорицательнице Дафне, служившей в Дельфийском храме, когда тот был посвящен Гее. По одной из версий, отцом Дафны был фессалийский речной бог Пеней, по другой — аркадский речной бог Ладон (и Фессалия, и Аркадия —сельские местности, бережно хранившие древние традиции, причем Фессалия особо славилась своими колдуньями). Аполлон полюбил эту нимфу и преследовал ее, но безуспешно. Когда он уже почти настиг ее, Дафна взмолилась Гее (по другим варианта — своему отцу или самом Зевсу, но для нас сейчас более значима версия с Геей) и была превращена в лавровое дерево. После этого Аполлон сделал лавр своим священным символом. Лавровую ветвь по обычаю доставляли в Дельфийское святилище из фессалийского храма; возможно, это означает, что фессалийский культ Дафны был более древним.

Филострат в своей «Жизни Аполлония Тианского» упоминает священную местность Дафны в крупном сирийском городе Антиохии^[15]. Этот парк или сад с рощей лавров и кипарисов посвятили Аполлону цари из династии Селевкидов, также построившие в его честь великолепный храм. Но, разумеется, с сирийскими солнечными Баалами Аполлон начал ассоциироваться гораздо раньше.

В других сказаниях о Дафне упоминают девы-охотницы, чуравшиеся мужчин. Дафна здесь предстает как любимица Артемиды, которая и сама по себе девственная охотница, и, вдобавок, покровительствует превращению из девы в жену. Таким образом, данная версия мифа носит отчасти предостерегающий характер, намекая на духовные и моральные опасности отказа от подобного перехода. Это позволяет провести параллели между Дафной и некоторыми более зловещими персонажами: женщины, не реализовавшие себя в супружестве и материнстве, в мифах нередко преображаются в чудовищ и злых духов. В этом отношении между мифы об Артемиде и связанных с ней персонажах имеют нечто общее с мифами о Гере.

 

Италийские сивиллы

Кумская сивилла

Самой знаменитой из сивилл классической эпохи была родом из италийских Кум. В латинских источниках она именуется «Sibylla Cumana». Кумы первоначально были греческой колонией; утверждали, что этот город был основал греками еще до Троянской войны и что в нем находился храм Аполлона, построенный Дедалом после бегства с Крита. С пещерой в Кумах, как и с пещерой в Феспротии, связана обширная литературная традиция, под влиянием которой в обеих этих местностях за обиталище сивиллы ошибочно принимали те или иные гроты. Но в действительности пещера — вовсе не обязательный элемент некромантического святилища, и гораздо более вероятно, что и в Феспротии, и в Кумах, участки для проведения обрядов располагались на берегах озер. Однако в Гераклее и в ряде других местностей некромантические ритуалы действительно проводились в священных пещерах. Так или иначе, связи с греческой культурой в Кумах поддерживались по меньшей мере с Микенского периода (как свидетельствуют остатки керамики, обнаруженные в ходе раскопок). Впоследствии колонисты прибывали сюда из Колхиды и из эолийских Кум. Кумскую сивиллу знали под разными именами: Амалфея, Дафна, Деифоба, Демо, Демофила, Герофила, Манто и Фемоноя. Известны и более варварские версии ее имени: Тараксандра и Меланкрайра. Подобные варварские имена не поддаются переводу, но любопытно, что «Мелана» — это древнее название Самофракии.

Согласно одному из мифов Аполлон, влюбленный в Кумскую сивиллу, предложил исполнить любое ее желание. В ответ сивилла зачерпнула пригоршню песка и попросила себе столько лет жизни, сколько песчинок у нее в горсти, но забыла упомянуть, что желает все это время сохранять здоровье, красоту и молодость. Бог исполнил ее просьбу, но сивилла так и не поступилась своей девственностью, хотя Аполлон и предлагал ей добавить к долголетию вечную молодость, красоту и бодрость. Со временем сивилла одряхлела, усохла и стала похожей на цикаду. Ее держали в клетке в храме Аполлона. Когда дети спрашивали, чего она хочет, сивилла отвечала, что хотела бы умереть. Другая версия отождествляет ее с Эритрейской сивиллой. Согласно этому мифу, Аполлон даровал ей долголетие при условии, что она никогда не вернется в Эритры. Сивилла прожила очень долго, но однажды получила от эритрейцев послание, запечатанное глиной. Глина была взята из ее родной земли, и сивилла, увидев ее, тотчас испустила дух. В этом варианте предания сивилла не связана с храмом Аполлона: она живет и пророчествует в пещере.

Широко известна легенда о том, каким именно образом Кумская сивилла обнародовала свои пророчества: говорят, что она записывала их на листьях и оставляла у входа в пещеру. Варрон уточняет, что сивилла писала по-гречески, а листья брала с пальмового дерева. Тем, кто приходил к ней за оракулом, приходилось проявлять немалую ловкость: листья следовало собирать вовремя, пока их не унесет ветром. Разумеется, в этом предании есть доля вымысла, но и некие подлинные факты в нем тоже отражены. Записи на листьях деревьев упоминаются в магических папирусах и других источниках — обычно в связи с гаданием. В некоторых случаях имена богов обозначались на листьях начальными буквами имен. Затем по жребию вынимали несколько листьев, после чего сивилла изрекала оракул, соотнося выпавшие буквы с именами богов, содержащимися в тех или иных оракульных стихах. Не исключено, что какой-то подобной процедурой объясняется легенда о том, что греческий алфавит в Италию принес Эвандр.

 

Тибуртинская сивилла

Тибуртинская сивилла («Sibylla Tiburtina») носила имя Альбунея. Ее прозвание происходит от италийского города Тибур (современный Тиволи), расположенного примерно в 20 милях к северу от Рима. Согласно легенде, этот город построили Тибур (он же Тибурн или Тибурт), Кор и Катил, сыновья прорицателя Амфиарая. Тибуртинская сивилла связана с каменами — вещими нимфами, которых почитали древние италийцы. Более поздние предания утверждают, что культ камен был принесен из греческой Аркадии. Камен отождествляли с музами. Их предводительницей была богиня Кармента, храм которой стоял у подножия Капитолийского холма, а алтари — близ городских ворот, носивших название «Porta Carmentalis» («Врата Карменты»). В тех версиях, которые приписывают ее культу греческое происхождение, Кармента именуется Никостратой и матерью Эвандра, вместе с которым она и прибыла в Италию из Аркадии приблизительно за 60 лет до Троянской войны. Согласно этому мифу, Эвандра и его мать радушно принял италийский царь Фавн (которого отождествляют с аркадским богом Паном и который, судя по всему, был покровителем оракульного святилища некоего героя). Отцом Эвандра в этой версии считается Гермес, алтарь которого стоял у подножия Авентинского холма, напротив алтаря Карменты у подножия Капитолия. Однако в действительности культ Карменты возник еще до начала греческой колонизации: она упоминается еще в составе сабинского Совета богов (Dii Consentes) и, таким образом, в коренных итальянских верованиях приближается по статусу к олимпийскому божеству.

Предполагали, что имя «Кармента», происходит от выражения «carensmentis» (лат. «лишенная ума»), связанного с неистовством, в которое она впадала при прорицании. Но более вероятным представляется происхождение от слова «carmen», среди значений которого — «песня, напев», «стихотворение, поэма, поэзия», «изречение оракула, прорицание», «текст закона или религиозного установления» и, наконец, «заклинание, магическая формула». Изречение стихотворных пророчеств ассоциировалось с сивиллами и другими прорицательницами, а термин «поэт» в то время имел более широкое значение, связанное с экстатическими состояниями, пророчествами и наведением чар.

При жизни Кармена почиталась в Италии как прорицательница, а после смерти была обожествлена. Это указывает на частичное отождествление служителей мистерий с теми богами, которым они были посвящены. 11 января в Древнем Риме справляли Карменталии — праздник богини Карменты. Ее молили даровать римским женщинам плодовитость и легкие роды. Как богиня деторождения она носила эпитеты «Прорса» и «Постверса», связанные с двумя возможными положениями, в которых ребенок может выйти из чрева матери: «головой вперед» и «ногами вперед».

Кроме того, Карменту отождествляли с греческой богиней Фемидой. Существовало древнее оракульное святилище Фемиды и, по преданию, именно в ее честь возвели первый храм. Верили, что Фемида учредила религиозные обряды, жертвоприношения и гадания, а также все обычаи, способствующие процветанию человечества. Она передавала просьбы людей богам и разрешала споры между смертными. В современной традиции Фемиду изображают как богиню правосудия, с мечом и весами в руках. Когда Эней прибыл в Италию после падения Трои, престарелый Эвандр радостно приветствовал его. Это объясняют тем, что некогда Эвандр гостил у Анхиза, отца Энея. Мать Анхиза также носила имя Фемида.

 

Иногда Карменту отождествляли с Тимандрой, единоутробной сестрой Елены и Диоскуров. По другой версии, Кармента была женой Эвандра, а сам он — сыном Тимандры. Еще одно из имен, приписывавшихся Карменте — Тельпуса (Тельпуза, Фельпуса, Фельфуза или Тельфусса). В честь аркадской нимфы, носившей это имя, получили свое название город и ручей; воды последнего были так холодны, что провидец Тиресий, испив из него, заболел и умер.

Манто, дочь Тиресия, также иногда включали в число сивилл, и не исключено, что изначально она связывалась с Тельпусой. По преданию, Тельпуса хитростью заставила Аполлона построить свое святилище в Дельфах, а не на берегу ее ручья, как он собирался вначале. Позднее, победив дельфийского Пифона, Аполлон отомстил Тельпусе, воздвигнув свой алтарь на скалах, под которыми протекал ее ручей. Эта легенда указывает на то, что культ сивилл был древнее культа олимпийского Аполлона и что их святилища первоначально были хтоническими. Так, в городе Тельпуса стоял храм Деметры Элевсинии (богини Элевсинских мистерий), в котором почитали кабирскую триаду — Деметру, Персефону и Диониса.

В некоторых источниках Карменту называют Тибуртой и сравнивают с Тельпусой. С рекой Тибр связаны две легенды об утоплении^[16], тогда как Тиресий, скорее всего, не заболел от холодной воды, а попросту утонул в ручье Тельпусы. Таким образом, италийские мифы могут восходить к тому же древнему культу, что и греческие, а не просто пересказывать греческие на свой лад. Согласно одной из версий, у Тиресия было две дочери: Манто и Дафна. В других вариантах Дафна, подобно Тельпусе и Карменте, предстает дочерью Ладона, а это имя носил не только аркадский речной бог, но и змей, охранявший яблоки Гесперид в Ливии.

 

Ферония

Особого упоминания заслуживает еще одна древняя италийская богиня, которая, как и Кармента, ассоциировались с одними из ворот Рима. Это богиня Ферония, особо почитавшаяся в Центральной Италии. С Карментой ее связывает еще одно обстоятельство: сын Феронии, Эрил, которому, по преданию, было даровано три жизни в трех разных телах, сражался с сыном Карменты, Эвандром, и был им убит. Ферония интересует нас по ряду причин. Она была нимфой-богиней лесов, деревьев и цветов. В Кампании ей было посвящено несколько храмов. Обычай предписывал ежегодные жертвоприношения Феронии; этому празднику сопутствовала большая ярмарка, на которой, по традиции, отпускали на свободу рабов. По этой причине Ферония стала отождествляться с римской богиней Либертас. Любопытно, что атрибут последней и традиционный символ свободы — фригийская шапка.

Участники обрядов Феронии, как и соискатели посвящения в греческих мистериальных культах, прежде всего должны были омыться в ее священном источнике, расположенном рядом с храмом. Кроме того, верили, что смертные, которым эта богиня дарует особое вдохновение, получают способность превращаться в волков и ходить по горячим углям, не обжигаясь (о чем свидетельствуют Плиний и Страбон). Оборотничество и неуязвимость перед огнем — характерные способности шамана во многих культурах; кроме того, многое указывает на то, что культ Феронии зародился в одном из горных племен. В описаниях ее обрядов часто упоминается гора Соракт, расположенная неподалеку от Рима, и явственно ощущаются признаки архаических и коренных традиций.

Один из главных храмов Феронии находился в городе Анксур (современная Террачина), посвященном Юпитеру Анксурскому. В этом своем обличье Юпитер изображался как безбородый мальчик, подобный младенцу-Зевсу Критских мистерий. Действительно ли этот культ — как предполагали — связан с культом греческого бога или героя Форонея, который, по одной из версий, принес людям огонь и построил первый храм Геры, нам неизвестно. Но Вергилий в «Энеиде» (XI.785—788) упоминает, что у подножия горы Соракт стоял храм Аполлона (Феба), который, возможно, был связан с этой юной ипостасью Юпитера:

Бог, величайший из всех, Аполлон, хранитель Соракта!
Первого чтим мы тебя, для тебя сосновые бревна
Жар пожирает, а мы шагаем, сильные верой,
Через огонь и следы оставляем на тлеющих углях!^[17]

«Аполлон» здесь — это всего лишь греческое имя бога Сури, которого почитали сабины и этруски и которого римляне знали под именем «Соран». В латинских источниках Сури именуется то «DisPater» («Отец богов»), то «ApolloSoranus» («Аполлон Соран»). Однако замена его имени на греческое не повлекла за собой никаких изменений в культовой практике. В отличие от других богов, перенятых у греков, Аполлон, судя по всему, не вытеснил и не заместил никого из местных божеств: дело ограничилось заимствованием имени. Даже Аплу, этрусский эквивалент Аполлона, сохранил в неприкосновенности свои хтонические приметы, объясняющиеся восточными влияниями. Восточные солнечные боги зачастую связаны с подземным миром — как, например, египетский бог солнца Ра, путешествующий под землей в своей ночной ладье. Этим же могут объясняться и хтонические мотивы, часто связывающиеся с Гелиосом.

Святилище Аполлона Сорана располагалось на священной земле богини Феронии, у подножия горы Соракт. Греки называли Феронию Антесфорией («Собирательницей цветов») и Филостефанией («Любительницей венков»), а также Персефоной, которой изначально принадлежали эти эпитеты. Немаловажно и то, что италийцы отождествили Феронию с Либертас, потому что «Либер» («Свободный») — это латинский эпитет Диониса. Согласно Плинию, молодые жрецы из местного племени совершали в окрестностях ее храма ежегодные обряды, во время которых трижды проходили босиком по горящим углям, поднося внутренности жертвы к алтарю^[18]. Эти наследственные жрецы назывались «гирпы» («волки») или «гирпины Сорана» («Hirpini Sorani», «волки Сорана»). Страбон связывает этих «волчьих» жрецов Сорана непосредственно с культом Феронии, которую он называет подземной матерью волков, Лупой, то есть волчицей. Римляне признали, что поддержание этих важных религиозных обычаев требует участия коренных племен и освободили гирпинов от военной службы. В более древние времена гирпины, вероятно, составляли воинскую общину наподобие куретов, а их вождь, царь-волк, считался сыном и супругом Феронии. Связи бога Сури с солнцем и подземным миром роднят его культ со многими другими традициями, в которых герой предстает одновременно и сыном, и возлюбленным хтонической богини.

 

Пророчества сивилл

Известна очень древняя римская легенда о том, как некая сивилла пришла к одному из последних римских царей, правивших до основания Республики. Она принесла с собой девять книг пророчеств и предложила царю купить их за баснословную цену. Царь отказался, но сивилла уничтожила три книги из девяти и запросила ту же цену за шесть оставшихся. Получив очередной отказ, она сожгла еще три книги и предложила царю за прежнюю цену последние три. Царь, потрясенный таким способом торговли, прислушался к совету авгуров (предсказателей, гадавших по полету птиц и другим знамениям) и уплатил требуемую сумму. После этого сивилла исчезла, и никто ее больше не видел.

Книги, купленные царем, содержали стихотворные пророчества. Их называли Сивиллиными книгами и бдительно хранили под надзором специальной коллегии жрецов-децемвиров, то есть «десяти мужей», позднее расширенной до квиндецемвиров («пятнадцати мужей»). Доступ к этим книгам разрешался только по особому постановлению сената. За советом к ним обращались чрезвычайно благоговейно и только в случаях большой опасности для всего государства. В критических ситуациях или при появлении особенно тревожных знамений жрецы изучали Сивиллины книги с помощью греческих рабов и искали в них ответы на свои вопросы. Известно, в частности, что к пророчествам сивиллы обращались в связи с эпидемиями, поражавшими Рим, и по поводу вторжений галлов и Ганнибала. После каждого такого обращения приносили особо торжественные и исключительные жертвы подземным богам (в частности, в 226 году до н.э. заживо сожгли двух греков и двух галлов).

Для предотвращения бедствий Сивиллины книги, как правило, предписывали приносить жертвы богам и вводить новые культы. В разгар войны с Ганнибалом по совету этих книг в Рим из фригийского Пессинунта доставили изваяние богини Кибелы. Пессинунт располагался поблизости от Анкиры — родного города Фригийской сивиллы. Помимо образа богини, из Пессинунта в Рим привезли ее жрецов, по всей вероятности, принадлежавших к племени халибов.

Халибы фигурируют во многих мифах, но это вполне историческая народность, о которой нередко упоминают античные географы и историки. Некоторые древние авторы, например, Ксенофонт, утверждают, что изначально халибы были частью племени халдеев; и, как мы увидим, эти две народности кое в чем действительно связаны, хотя иногда их просто путали друг с другом из-за сходства названий. В те времена халибы обитали в Южном Причерноморье и славились как непревзойденные кузнецы. Предполагали даже, что к названию этого племени восходит имя меча короля Артура — «Эскалибур».

После того, как изваяние и жрецов Кибелы доставили в Рим, военная фортуна повернулась к римлянам лицом, а небывало щедрый урожай того года позволил возместить ущерб, нанесенный Ганнибалом. Легенду о весталке Клавдии, которая помогла доставить статую на берег, см. выше, в разделе «Формионы». Культ Кибелы пользовался государственной поддержкой, однако подвергался некоторым ограничениям; в частности, римским гражданам запрещалось становиться жрецами Кибелы.

Во времена Суллы, в 83 году до н.э., в Капитолии случился пожар, и Сивиллины книги сгорели. В Эритры тотчас же отправили послов, чтобы те собрали все пророчества сивилл, какие им удастся найти. Было собрано около 1000 строк пророчеств, сохранявшихся вплоть до эпохи Августа, который, как утверждают, тоже обращался к ним за советами. Эти тексты были известны и до того, как римляне получили их от Кумской сивиллы или из иных источников. Впервые их свели в единое собрание еще в VI веке до н.э. во Фригии, на горе Ида, и хранили в храме Аполлона Гергифия, неподалеку от эолийских Кум. В этой традиции италийская Кумская сивилла отождествляется с эолийской, а Марпесская (Геллеспонтская) сивилла — с Эритрейской. Какая судьба постигла эти подлинные пророчества сивилл после Августа, неизвестно. Все дошедшие до нас тексты, приписываемые сивиллам, — сравнительно поздние подделки, хотя их происхождение и история тоже заслуживают внимания.

 

Сивиллы в христианстве и поздней народной традиции

Восточная православная церковь, подобно Платону, признает лишь одну сивиллу — «мудрую Сивиллу», предрекшую воплощение Христа. Католическая традиция, вслед за Варроном, насчитывает десять сивилл (называя Киммерийской сивиллу из эолийских Кум), иногда добавляя к ним еще двух, более поздних: одну называют Еврейской или Палестинской сивиллой, Агриппой или Агриппиной, вторую — Европейской сивиллой. Другая христианская традиция причисляет к сивиллам царицу Савскую, и это — одна из нескольких нитей, связывающих предания о сивиллах с соломоновой магией.

Кроме того, в источниках — скорее фольклорных, нежели богословских — встречаются имена еще нескольких, не столь значительных сивилл. Важное место в народной и литературной традиции занимает полуязыческая Апеннинская сивилла, которая, как мы видели, тесно связана с легендами о ведьмах и некромантах. Подобные добавочные, «неофициальные» сивиллы напоминают неофициальных святых, почитаемых в Мексике и не только, — таких, как Сантиссима Муэрте («Пресвятая Смерть») или «нарко-святой» Хесус Мальверде.

Хтонический характер сивилл отражен в том обстоятельстве, что одна из них упоминается в знаменитом песнопении, вплоть до реформ 60-х годов XXвека входившем в состав католической заупокойной мессы, — «DiesIrae» («День гнева»). Разумеется, из всех церковных обрядов именно эта месса использовалась в магии чаще всего:

День гнева, тот день,
Превратит мир во прах,
По свидетельству Давида и Сивиллы.
Сколь великий трепет настанет,
Когда придёт Судия,
Который всё строго рассудит.

Далее следует список сивилл, официально признанных церковью. Их традиционным иконографическим атрибутам можно найти магическое применение. Если есть на свете персонажи, которых стоило бы использовать в западной магии по примеру того, как в вуду используют католических святых, то сивиллы среди них занимают явно не последнее место:

• Киммерийская сивилла предрекла распятие Христа. Ее изображают 18-летней девой с крестом или распятием в руках; еще один из ее традиционных атрибутов — корона.
• Геллеспонтская сивилла, согласно христианской традиции, предсказала воплощение и распятие Христа. Ее атрибуты — крест или распятие и бутон розы.
• Ливийская сивилла в своей католической ипостаси также предсказала пришествие Христа. Ее изображают 24-летней девой с пылающим факелом или свечой в руке.
• Персидская сивилла, по христианской традиции, была невесткой Моисея и предсказала пришествие Мессии. Ее изображают как старицу, попирающую ногами змея или дракона и держащую в руке светильник.
• Самосская сивилла, согласно христианской легенде, жила во времена пророка Исаии. Ее атрибуты — тростник или колыбель, а также роза.
• Эритрейская сивилла в католической традиции предстает как пророчица божественного возмездия. Считается, что она предсказала Троянскую войну, вследствие чего ее атрибутом стал меч. Кроме того, она предрекла Благовещение и по этой причине обрела такие атрибуты, как белая роза и рог (труба). Ее изображают в облике женщины в летах.
• Дельфийская сивилла в христианской традиции изображается с рогом (трубой) и терновым венцом.
• Кумская сивилла в своей католической ипостаси — юная дева 15 лет. Она предрекла, что Христос родится в яслях, которые и стали ее атрибутом.
• Фригийская сивилла, как утверждают христиане, предсказала Воскресение Христа. Ее атрибуты — знамя и крест.
• Тибуртинская сивилла предрекла, что Иисус перед распятием подвергнется насмешкам и бичеванию. Ее изображают облаченной в шкуры и с посохом в руке; еще один ее атрибут — голубь.
• Сивилла по имени Агриппа или Агриппина, которую называют также Еврейской или Палестинской, изображается в облике 15-летней девы. Ее символ — бич или кнут.
• Европейская сивилла предсказала избиение младенцев царем Иродом. На изображениях она также предстает 15-летней и держит в руке меч.

 

Христианских сивилл иногда изображают читающими книгу, а иногда — несущими факел (атрибут Персефоны и фурий) или светильник. На некоторых изображениях они увенчаны солнечным диском, что напоминает о происхождении Гекаты, Цирцеи и Медеи от Гелиоса.

Перевод с англ. Анны Блейз