У.Б. Йейтс и Племена Дану: часть I, глава 6

 

6. Племена Богини Дану

Третья и последняя теория происхождения фэйри помещает Туата Де Данаан не на Олимпе и не в Аиде, а на земле, хотя и в далеком прошлом. Согласно этой теории, Туата Де представляют собой искаженные и приукрашенные фантазией воспоминания о некоем древнем человеческом племени, давно исчезнувшем с лица земли. На вопросы о том, кто были эти люди и откуда они пришли, отвечают по-разному. Среди вариантов ответов нередко попадаются откровенно нелепые, что, в общем, неудивительно. Теософы считали друидов атлантами и, вне сомнения, приписывали подобное происхождение и Туата Де, а масоны, по слухам, причисляли Туата Де к своему братству [1]. Наверняка в наши дни найдутся и такие, кто считает их инопланетянами. Разумеется, убедительно опровергнуть подобные домыслы невозможно, поскольку свидетельств в их пользу наличествует ничуть не меньше (а точнее, не больше), чем в поддержку более серьезных версий. Но не будем тратить на них время. Несколько более влиятельной оказалась гипотеза Дэвида Макричи, высказавшего в двух своих книгах — «Свидетельства традиции» (1890) и «Фении, фэйри и пикты» (1893) — предположение о том, что фэйри были племенем пигмеев, происходившим из малонаселенных областей Северной Европы. Однако и Макричи в наши дни утратил доверие ученых, а вместе с ним была дискредитирована и вся теория, объясняющая феномен фэйри как народные воспоминания о некоем племени смертных. Даже те немногочисленные последователи, которые еще остались у этой теории, развивают, как Юлиус Покорный [2], преимущественно эксцентричные ее черты, которые, впрочем, были ей свойственны всегда.

Тем не менее, я намереваюсь предложить вашему вниманию собственный вариант именно этой теории. С моей точки зрения, главная ошибка предшествующих ее сторонников заключалась в склонности к сверхупрощениям. Даже Макричи, различавший несколько «национальных» прототипов фэйри, все же рассматривал ирландских (равно как и шотландских) фэйри как фактически однородную группу. Но если мы поступим иначе и разделим фэйри на два различных племени, то проблема станет несколько более разрешимой. Я полагаю, что сделать это вполне возможно и что такое решение позволит нам до некоторой степени проследить подлинную (в противовес мифологической) историю фэйри.

 

I. Туата Де Данаан и сиды

Мне уже доводилось цитировать некоторые отрывки из древнеирландских текстов, в которых между Туата Де Данаан и сидами проводится некое различие. Например, Луг, пришедший на собрание Туата Де Данаан на Холме Балора, приводит с собой «войско… из волшебных холмов». Именно с этим войском, а не с воинством Нуаду (короля Туата Де) Луг помогает Бодбу Дергу отбить атаку фоморов. В альтернативной версии Луг просит допустить его в Тару, представляясь арфистом, но получает отказ, поскольку среди Туата Де уже есть арфист — «Абкан, сын Бикелмоса, которого Туата Де Данаан избрали в волшебных холмах». Таким образом, оказывается, что волшебные холмы были кем-то заселены еще до того, как в них удалились Туата Де. Последние же присоединились к этим исконным обитателям холмов, когда потерпели поражение от сыновей Миля. Как сказано в «Опьянении уладов», «Туата Де Данаан ушли в холмы и волшебные места и столковались с волшебным народом, обитавшим под землей» [3]. Разумеется, для исследователей это не новость. Об этом уже писал, среди прочих, Юджин О’Карри [4].  Дуглас Хайд добавляет два важных соображения. Он отмечает, во-первых, что именно из-за этого союза Туата Де Данаан стали «путать с сидами», а во-вторых — что, даже уйдя под землю, Туата Де поддерживали связи с сыновьями Миля и иногда заключали с ними браки [5].

Итак, если мы исключим из рассмотрения Фир Болг и фоморов, в мифах перед нами предстанет история трех народов. Один из них, то есть сыновья Миля, одержал победу над другим, то есть над Туата Де Данаан, а Туата Де нашли убежище у третьего народа — у сидов. За этой историей чувствуется намек на проблему перенаселенности. П.У. Джойс доказывает, что численность населения в Ирландии в то время была очень велика. Он цитирует Цезаря, отмечавшего в Iвеке до н.э., что население Британии «чрезвычайно густо, дворы находятся очень близко друг от друга» [6], и добавляет, что не видит «причин, по которым в Ирландии, как в те времена, так и позднее дело могло бы обстоять иначе» [7]. Когда в Ирландию прибыли сыновья Миля, население возросло еще больше и борьба за земли стала неизбежной.

Учитывая, что Туата Де Данаан потерпели поражение в этой борьбе, можно предположить, что они уступали в численности сыновьям Миля. Сиды же, вероятно, были еще более малочисленными, поскольку даже Туата Де воспринимали этот народ как скрытный и неуловимый. Из этого следует, что население Ирландии распределялось неравномерно. До нашествия сыновей Миля Туата Де Данаан, чувствовавшие себя уверенно благодаря превосходящей численности, селились преимущественно в плодородных долинах с мягким климатом. Впоследствии те же долины заняли сыновья Миля. Не столь многочисленные племена (поначалу сиды, а затем и Туата Де Данаан) занимали местности, более удобные для обороны, — горные вершины и глухие лесные чащи. В подобных убежищах они могли вести уединенную, замкнутую, таинственную  жизнь, в то же время сохраняя за собой возможность посещать долинные поселения и поддерживать некоторую связь с господствующим народом. Не располагая необходимыми ресурсами для земледелия и скотоводства, они, по всей вероятности, добывали себе пропитание охотой на диких зверей, рыболовством и ловлей птиц. Последним, может быть, объясняется то, почему такое важное место в описаниях Тир-на-Нога занимают перья: они используются и в одежде, и как кровельный материал.

Можно, разумеется, возразить, что и Туата Де, и сиды, согласно всем известным упоминаниям, жили отнюдь не на вершинах гор, а под землей. Но отвести это возражение нетрудно. Как явствует из текстов, они жили не в глубоких подземельях, а в «волшебных курганах» или в сутерренах [8]. Однако здесь возникает очередное возражение. «Волшебные курганы», по мнению многих означающие то же, что и «сиды», встречаются не только в горах, но и на плодородных равнинах и в долинах. На это можно ответить, что связь между фэйри и курганами в действительности не столь тесна, как полагают многие, и что изначально «волшебный курган», в отличие от «волшебного холма», вовсе не обязательно был тождествен понятию «сид». Чтобы не запутаться, будем пока что называть курганы, то есть искусственные земляные сооружения, «ратами», как это принято в Ирландии. Один из моих информаторов, образованный человек родом с острова Инишмюррей, ныне живущий в Слайго [9], сообщил мне, что фэйри чаще ассоциируются с похожими на раты природными образованиями, наподобие Головы Бен-Балбена, чем с искусственными ратами, и, более того, по праву называть сидами можно только природные формации такого рода. Дермот Макманус утверждает, что «на всех судах над ведьмами, в которых упоминались фэйри как подземные жители, жилищем их неизменно считался невысокий холм естественного происхождения, а не курган, насыпанный руками человека» [10]. Поскольку в Ирландии судов над ведьмами практически не случалось, Макманус, вероятно, подразумевает данные шотландских судебных процессов; но, тем не менее, это свидетельство остается ценным. Природные формации такого рода чаще встречаются в гористых местностях. Например, та же Голова Бен-Балбена, будучи сама по себе небольшим холмом, располагается на вершине горы — довольно большой по ирландским меркам.

Но остается фактом, что раты нередко называют сидами и ассоциируют с фэйри. Сбросить это обстоятельство со счетов как следствие путаницы едва ли возможно — хотя бы потому, что раты действительно существуют и само их существование нуждается в каком-то объяснении. Небезынтересно в связи с этим сообщение одного из крестьян, опрошенных леди Грегори (вместо «рат» он использует другое распространенное название таких же курганов — «форт»): «Рядом с нашим домом есть форт, но в нем добрый народ не живет. Там только те под низом упрятаны, кто в Ирландии в старину жил» [11]. Этот информатор, очевидным образом, принадлежит к меньшинству, не связывающему раты с фэйри. С одной стороны, поскольку я утверждаю, что «добрый народ» — это и есть «те, кто в Ирландии в старину жил», может показаться, что приведенное свидетельство лишь подрывает мою позицию. Однако я уверен, что информатор леди Грегори подразумевал, что эти древние обитатели Ирландии не живут, а похоронены в рате. Кто и когда строил раты — загадка, решение которой следует оставить археологам, но существует по крайней мере вероятность того, что эти сооружения задумывались не как жилища, а как могилы. Во многих из них действительно находят человеческие останки. Сутеррены, судя по их устройству, тоже предназначались в первую очередь не для жилья, а для других целей [12]. Однако и раты, и сутеррены могут служить убежищем, причем раты особенно удобны для обороны, если осада длится недолго. Таким образом, народ, известный нам как сиды, мог использовать раты по меньшей мере двумя способами. Вариант первый: группы сидов, обитавшие в небезопасных районах, могли находить в ратах укрытие, когда складывалась бедственная ситуация. И второй вариант: сиды могли — группами или поодиночке — самовольно селиться в ратах в мирные времена.

Этот второй вариант, который мне представляется более правдоподобным, заставляет предположить, что сиды были крайне примитивным, почти что диким племенем. По стандартам любого мало-мальски цивилизованного народа раты и сутеррены едва ли пригодны для жилья. И, безусловно, они не имеют ничего общего с той роскошью и великолепием, которые приписывались Туата Де Данаан, ввиду чего связь этого племени с ратами кажется сомнительной. Скорее всего, Туата Де лишь во времена нужды могли уходить в раты (где сиды принимали их как беженцев), но при первой же возможности покидали эти укрытия.

Если наши рассуждения верны, то сиды были скрытным и замкнутым народом, таящимся в безлюдных местах и подземных убежищах. Другим обитателям Ирландии они неизбежно должны были казаться чуждыми и загадочными. Что касается Туата Де Данаан, то они представляли собой некое докельтское племя, бежавшее от сыновей Милей в горы и необжитые края. Поначалу они вступали в браки с потомками Миля, но со временем численность их сокращалась, так что в конце концов они тоже стали восприниматься как чуждый и таинственный народ и тем самым превратились в фэйри. Остается только понять, в каких отношениях друг с другом находились Туата Де и сиды до появления кельтов и почему Туата Де ассоциировались с великолепием и богатством.

 

II. Чары железа

То, что Туата Де Данаан населяли Ирландию до прибытия кельтов, не требует доказательств. То, что сиды предшествовали самим Туата Де Данаан, представляется мне более чем вероятным. Скорее всего, они и составляли подлинное коренное население Ирландии. Таким образом, первые впечатления о Туата Де Данаан принадлежали сидам. А если сиды и впрямь были настолько примитивным племенем, как я предположил, то произвести на них впечатление было нетрудно. И, по-видимому, самым поразительным из достоинств Туата Де Данаан оказалось для них владение железом. В Первой битве при Мойтуре Брес, герой Туата Де, и Сренг, герой Фир Болг, осматривают копья друг друга. У Сренга копье крепкое и тяжелое, с режущей кромкой, но без острия; у Бреса — тонкое и заостренное. Несмотря на то, что прямо об этом не сказано, у Сренга копье, скорее всего, с каменным наконечником, а у Бреса — с железным [13]. Если так, то мы, фактически, наблюдаем встречу двух веков: железного и каменного. И несмотря на то, что в роли людей каменного века здесь выступают Фир Болг, в действительности Фир Болг более историчны, чем Туата Де, и потому едва ли появились в Ирландии раньше последних, что бы ни утверждала на сей счет «Книга захватов» [14]. Поэтому не исключено, что Фир Болг здесь попросту перепутаны с сидами.

О том, насколько сильное впечатление произвело железо на этих людей каменного века, свидетельствуют связанные с железом суеверия, сохранившиеся вплоть до наших дней. Относительно ранний пример подобных суеверий обнаруживается в сюжете под названием «Волшебная пещера Кешкоррана». В прозаической версии этой сказки Конаран, сын Имиделя, король Туата де Данаан, населяющих местность Кешкорран, гневается на фениев, которые охотятся на его землях, и посылает трех своих дочерей отомстить Финну. В пользу моей теории о местах обитания Туата Де здесь говорит то, что три эти ведьмы селятся не в рате, а в горной пещере. У входа в эту пещеру «на трех кривых и сухих ветках падуба повесили они столько же заколдованных язычески мотков пряжи и стали разматывать их против хода солнца». Пройдя под этими мотками, Финн и Конан лишаются силы, и колдуньи без труда хватают их и связывают по рукам и ногам. Примечательно, что одну из ведьм зовут Иаран, то есть «железо» [15]. В поэтическом варианте этого сюжета железо становится главным мотивом. Ведьмы здесь не развешивают пряжу, а водружают на шесты «сизое, злое железо волшбы». При этом уже не требуется никаких других магических процедур, наподобие движения против хода солнца, упомянутого в прозаической версии [16]. Таким образом, железо здесь, с одной стороны, отчетливо ассоциируется с Туата Де Данаан, а с другой — наделяется губительными свойствами.

Разнообразные магические свойства приписывают железу и по сей день. Например, больной скотине могут давать «лекарство» — святую воду, в которой какое-то время пролежали те или иные нерастворимые предметы. В числе этих предметов непременно должны быть «эльфийские камни» (маленькие круглые кварцы) и что-нибудь изготовленное из железа, чаще всего гвоздь. Чтобы масло сбивалось как следует, ко дну маслобойки прибивают железную подкову, «потому что железная подкова, да и вообще любой железный предмет, считается могущественным амулетом, отгоняющим фэйри» [17]. И напротив, как сообщил мне один пожилой джентльмен из графства Роскоммон [18], когда в доме сбивают масло, нельзя одалживать кому-то железные предметы (то есть удалять их из дома), иначе масло не собьется. На острове Инишмюррей, по словам доктора А., когда кто-то отправляется в опасное путешествие (обычно — для контрабандной перевозки потина [19]) и уже выходит за дверь, надо бросить ему вслед железные щипцы, чтобы охранить от беды. Различными способами используют железо и для защиты ребенка, чтобы фэйри не могли его подменить. Так, например, считается, что фэйри не смогут похитить младенца, если в одежду ему воткнуть иглу, потому что для них эта игла окажется тяжелой, как огромный железный брус [20].

Отличие железа из сказки о фениях от железа в этих народных поверьях заключается в том, что в первом случае колдуют сами фэйри, а во втором магию используют против них. С моей точки зрения, это объясняется тем, что фэйри, использующие железо, — это не кто иные, как Туата Де Данаан, которые действительно пользовались им всегда, а фэйри, страшащиеся этого металла, — сиды, которых Туата Де победили с помощью железа.

 

III. Золото

Владение железом объясняет, почему Туата Де Данаан внушали благоговейный страх, но не объясняет, почему они считались прекрасными и великолепными. Железо — не такой уж красивый металл. Но, возможно, Туата Де помимо железа владели еще и золотом. Леди Уайльд даже с уверенностью утверждает, что у них золото имелось, а у их предшественников — нет. В пользу последнего она приводит археологические свидетельства, но первое не подкрепляет никакими аргументами [21]. Не исключено, что она попросту полагается на саги мифологического цикла, упоминающие о золоте в связи с Туата Де Данаан. Однако для авторов этих саг золото, разумеется, было не в новинку, и они могли приписать его наличие Туата Де по обычной ассоциации этого металла с богатством и роскошью. Несколько более существенная деталь обнаруживается в одной из народных сказок, изложенных леди Грегори: оберегом от фэйри в этом сюжете служит именно золото, а не железо [22]. Если и это поверье восходит ко временам сидов, то Туата Де Данаан, скорее всего, действительно владели золотом.

 

IV. Сиды

Кем же в таком случае были Туата Де и кем были сиды? Что касается последних, то прежде всего — справедливости ради — следует упомянуть отрывок из «Второй битвы при Маг Туред», где сиды, по-видимому, отождествляются с фоморами. Когда Туата Де решили низложить короля фоморов, Бреса, тот начал собирать войска — «фоморов, могучих мужей из волшебных курганов». Однако это противоречит всем остальным известным свидетельствам. Более того, в «Судьбе детей Туирена» жители волшебных курганов сражаются против Бреса и фоморов, на стороне Луга [23].

Теории Макричи в меньшей степени привязаны к мифам. При этом они довольно хаотичны и опровергаются очень легко. Отправной тезис формулирует Элизабет Эндрюс, одна из учениц Макричи. Она цитирует письмо от своего коллеги Манна Харбисона, утверждающего, что «сутеррены “строило какое-то низкорослое племя, родственное, возможно, современным лопарям, — остатки некоего почти вымершего, но в прошлом широко распространенного народа”». По мнению Харбисона, эти строители сутерренов — низкорослые, но в остальном похожие на лопарей (саамов) — и были сидами. В поддержку этой гипотезы Эндрюс ссылается на донегольские предания о племени невысоких желтых людей, именовавшихся финнами [24]. Но это весьма наивно. «Финны» как название известного нам народа — это английское слово; по-ирландски же finn означает только «белый» или «светлый» и в названии легендарного племени относится, по всей вероятности, к «желтому» цвету кожи или волос его представителей. Кроме того, финны и лопари — это разные народы. Впрочем, Макричи и его ученики редко проводят точные этнические различия. Так, они причисляют пиктов к тому же народу, что и лопарей и финнов. После этого их теория окончательно теряет всякую состоятельность, поскольку пикты сохранялись в Ирландии и Шотландии как самостоятельный народ и в исторические времена, причем достаточно долго. На латыни они назывались Pictae, а на ирландском — Cruithin. Святой Колумба обратил их в христианство [25]. В «Разрушении дома Да Дерга» пикты и фэйри действуют бок о бок [26]. Одним словом, едва ли возможно, чтобы какое-то племя превратилось в воспоминания и в то же время продолжало существовать в реальности; так что пикты никак не могли быть сидами.

В еще большей степени теорию Макричи подрывает его собственное заявление о том, что фэйри якобы были пигмеями. Ирландские фэйри, за исключением лепреконов, не были ни карликами, ни малютками (равно как и финнами, лопарями или пиктами). Эванс-Венц, цитируя введение некоего доктора Уиндля к работе Тайсона «О пигмеях древности с точки зрения филологии», добавляет следующие соображения: во-первых, мы не располагаем свидетельствами того, чтобы интересующую нас территорию когда-либо населяли какие бы то ни было карликовые племена; во-вторых, в фольклоре фигурируют великаны и карлики наряду с фэйри; и, в-третьих, современные лопари тоже верят в волшебный народ наподобие ирландских фэйри, а, следовательно, не могут сами быть волшебным народом [27].

Кем бы ни были сиды на самом деле, по имеющимся свидетельствам мы можем реконструировать картину их отношений с племенами, пришедшими в Ирландию позднее, и, в том числе, с пиктами. В генеалогиях из «Лейнстерской книги» упоминается вождь уладов по имени Фиатах Финн, на котором лежала обязанность «призывать воинов из становищ фэйри» (Isleisarrobadforsídib). Фиатах Финн был пиктом. В том же документе перечисляются четыре «становища фэйри», и Джон Рис локализовал три из них в горных местностях, похожих, как ему показалось, на резервации для аборигенов. На этом основании он выдвигает гипотезу, что сиды вступали в вассальные отношения с пиктами, и добавляет исключительно ценную аналогию: «Напрашивается сравнение с карликами-семангами, обитающими в джунглях Малаккского полуострова: для чужаков они обычно остаются невидимыми, но тотчас являются на зов своих малаккских хозяев, которых еще называют пастухами семангов» [28]. Так одним росчерком пера объясняется поверье о способности сидов становиться невидимыми. Далее из этой же гипотезы следует, что особые отношения сидов с некоторыми пиктскими вождями не только не подрывали, но, напротив, лишь укрепляли в глазах остального населения их репутацию как волшебного народа.

Выше упоминалось, что Луг призывает воинов из волшебных курганов, — так же, как и Фиатах Финн. Складывается впечатление, что Туата Де Данаан обладали властью над сидами еще до того, как последние стали повиноваться пиктам. А в более поздние времена эта власть, по-видимому, перешла в руки некоторых кельтских вождей: согласно «Победам Торлы», в 1317 году, собирая войско в графстве Клэр, Донхад О’Брайан призвал «даже человека из сутеррена (uamh) одного из фортов». Как мы видим, Донхаду пришлось ограничиться всего одним «человеком из сутеррена», и это свидетельствует о том, до какой степени сократилась численность сидов к XIV столетию. В том же тексте обнаруживается свидетельство о сокращении численности Туата Де Данаан. Выступив на битву со своим войском, Донхад встретил «одного из Туата Де Данаан — Бронаха из Буррена», который предостерег его о скорой смерти. Весьма вероятно, что «человек из сутеррена» историчен, а Бронах — вымышленный персонаж, введенный лишь для того, чтобы приукрасить повествование. На это указывает, в частности, то, что он выступает в качестве пророка [29]. Но не исключено и то, что сиды отказались от покровительства Туата Де Данаан и предпочли служить О’Брайанам именно потому, что Туата Де стали слишком малочисленны, чтобы владеть войсками. В этой конкретной цепи преемственности пиктам не находится места, поскольку на территории графства Клэр, в отличие от Улада, пиктских поселений не было.

Если так, то Бронах из Буррена мог быть одним из последних представителей народа Туата Де Данаан, находившегося уже на грани вымирания. Сиды, возможно, оказались более живучими. Брауни, которого Кэтрин Бриггс описывает как «косматого туземца, обитающего при усадьбе» [30], настолько похож на сидов, что отождествление напрашивается само собой. О встречах с брауни в Шотландии сообщали вплоть до XIX века; быть может, в этой стране они скрытно живут и по сей день. В Ирландии брауни не известны (разве что среди ольстерцев шотландского происхождения), но с ними имеют много общего некоторые ирландские фэйри, в особенности клурикон. Название племени сидов не изгладилось из народной памяти; и мы не вправе исключать такую возможность, что и само это племя еще не вымерло окончательно.

 

V. Туата Де Данаан

Если сиды — коренные жители, а Туата Де Данаан — нет, то мы вольны перейти к предположениям о том, откуда они родом. «Книга захватов Ирландии», как известно, приписывает им греческое происхождение — по причинам, которые мы уже рассмотрели выше. Не исключено, конечно, что по чистой случайности переписчики «Книги захватов» угадали правильный ответ. Но по здравом размышлении более вероятным представляется, что Туата Де Данаан были финикийцами.

В пользу их происхождения из Греции говорит тот факт, что уже в античную эпоху кельты поддерживали связи с греками и между 500 и 300 годами до н.э. были их близкими союзниками в борьбе против финикийцев [31]. Несмотря на то, что кельты и сами были далеко не дикарями, афинская цивилизация не могла не производить на них сильного впечатления. Поэтому сохраняется возможность, что Туата Де Данаан — это преломившаяся в легендах народная память о греках. Но, на мой взгляд, слабость данной гипотезы — в том, что о прямых контактах между греками и, собственно, ирландскими кельтами ничего не известно, тогда как Туата Де Данаан тесно связаны с ирландской топографией. Если бы в Ирландии были греческие колонии, от них наверняка сохранились бы исторические и археологические следы.

Более вероятно, что именно финикийцы — враги греков и кельтов — успели ступить на берега Ирландии раньше, чем кельты. Известно, что финикийцы торговали с Корнуоллом, покупая олово. Не исключено, что они проникли и дальше от побережья в поисках другого, еще более ценного металла, — золота. Если золото так поражало воображение сидов, как отмечалось выше, то сами они, скорее всего, им не владели. Таким образом, финикийцам пришлось бы добывать его самостоятельно. В Ирландии до сих пор сохранились древние копи, и в Бычьих горах на западе страны по сей день находят следы золотых жил. Представим себе пришельцев, и без того, по меркам сидов, удивительных, которые, вдобавок, извлекали из-под земли и выплавляли из камня такой великолепный металл! Людям каменного века это должно было казаться волшебством; не удивительно, что сиды взирали на этих необычных чужеземцев с благоговением. От такой стоянки рудокопов, в отличие от полномасштабной греческой колонии, едва ли остались бы заметные археологические следы. И поскольку о финикийцах мы вообще знаем гораздо меньше, чем о греках, было бы совершенно неудивительно, если проникновение первых на ирландские территории осталось бы нам неизвестным. Несмотря на то, что подобные поселения рудокопов наверняка носили временный характер, не исключено, что отдельные добытчики — заблудившиеся, покинутые своими спутниками или просто решившие не возвращаться на родину — оставались в Ирландии навсегда. Возможно, они стали прародителями Туата Де Данаан.

 

VI. Язык фэйри

Пока что все это — чисто умозрительные предположения; однако в их поддержку все же имеются некоторые свидетельства, связанные с вопросом о том, на каком языке говорили фэйри. На этот вопрос традиция дает три различных ответа. «На каком языке они говорят? На ирландском, конечно! На каком же еще?» — заявила Августе Грегори миссис Шеридан (утверждавшая, что фэйри похитили ее в детстве, но затем вернули обратно) [32]. Видимо, на что-то более экзотическое у нее не хватило воображения. Согласно Керку, фэйри вообще «говорят мало, да и то не словами, а пересвистываются между собой, звонко, но не грубо» [33]. В сущности, Керк вторит другому информатору леди Грегори, по словам которого фэйри «шипели, как гуси, а был еще среди них один очень большой человек, вроде им всем хозяин, и голос у него такой был, как в бочке громыхает, когда ее катишь» [34]. По-видимому, та же традиция нашла отражение в сказе «Тейг О’Кане и труп»: «…он слышал, как они говорят промеж собою, выкрикивают что-то и гомонят, будто стая чаек. Но и за спасение души своей он не смог бы разобрать ни слова». Однако, помимо этого, фэйри знают и другой язык, который Тэйгу понятен, — по-видимому, ирландский [35]. Согласно третьей традиционной версии, у фэйри есть свой собственный язык. Выучить его невероятно трудно, а смертных пленников, которым это все же удается, «изгоняют из волшебной страны, чтобы они не прознали никаких важных тайн». Однако на «шипение гусей» этот язык вовсе не похож. Из него известно несколько слов. Так, в языке британских фэйри имеются слова υδορ, «вода» и halgein, «соль». С одной стороны, оба они родственны греческим словам, но с другой — близки и валлийским, так что это ничего не доказывает. В одной ирландской сказке встречается выражение «TattherRura», означающее, по-видимому, «Откройся, дверь!» В других языках похожих корней с таким значением не находится [36]. Однако известны и более интересные с этимологической точки зрения слова — «Hugga, hugga, salach!», которые полагалось произносить, «когда за дверь выплескивали грязную воду <…> как предупреждение для фэйри, чтобы они не промокли» [37]. Salach — это просто «грязный» по-ирландски, но слово hugga похоже на греческое υδορ, «вода» (с учетом обычного для ирландского языка ослабления d в медиальной позиции). Таким образом, в Ирландии, равно как и в Уэльсе, один из вариантов языка фэйри, предположительно, родствен греческому.

На первый взгляд кажется, что эти свидетельства склоняют чашу весов в пользу происхождения Туата Де Данаан из Греции, а не из Финикии; но это вовсе не обязательно. Любой финикийский торговец мог говорить по-гречески и, возможно, даже предпочитал этот язык всем остальным, как впоследствии предпочли его римляне Восточной империи. Не исключено также, что финикийцы оставляли после себя в Ирландии беглых греческих рабов или пленников.

Что касается другого языка, состоявшего из свистов, шипения и ворчания, то вполне возможно, что это был язык сидов. Подобные языки с изобилием невокальных звуков не так уж редки за пределами индоевропейских территорий; в качестве примеров можно привести языки зулу и кайова-апачей.

Итак, Туата Де Данаан были смертными, но, вместе с тем, обладали некоторыми свойствами богов и духов предков. Можно, конечно, рассматривать их как комплекс, объединивший в себе черты всех трех групп; но вернее будет сказать, что они переросли и превзошли этот комплекс, превратившись в нечто принципиально новое. Уже в самых ранних известных нам преданиях Туата Де Данаан предстают как совершенно уникальные порождения фантазии. Они — не боги, не духи, не смертные. Они — Туата Де Данаан. Они — фэйри.

Перевод с английского Анны Блейз