Уильям Батлер Йейтс. Фазы Луны (комментарии)

Первоначально Йейтс хотел представить систему «Видения» в форме диалога между Робартсом и Ахерном, а в первой редакции трактата использовал сложную литературную мистификацию: изложенное в трактате учение якобы вверил Йейтсу для публикации Майкл Робартс. Робартс, в свою очередь, почерпнул это учение из латинской книги средневекового ученого Гиральда Камбренского «Зерцало ангелов и людей» (Гиральд — вымышленный или, точнее, собирательный образ; прототипом для его портрета, включенного в издание, послужил сам Йейтс) и тайных знаний арабского племени юдвали, традиционно передававшихся в виде мистических чертежей на песке (племя юдвали — также вымышленное; название его произведено от арабского adwal» — «чертеж, схема»).

По легенде, разработанной Йейтсом, первоначально Робартс намеревался обнародовать это учение с помощью Ахерна, но тот отказался, не пожелав выступить с пропагандой учения о реинкарнации, противоречащего христианским догматам. И Робартсу ничего не осталось, как обратиться к Йейтсу. Однако в стихотворении «Фазы луны» вечные оппоненты Робартс и Ахерн объединяются в насмешках над «человеком в башне» — будущим автором «Видения». Здесь они предстают в образах простых крестьян из Коннемары — округа в ирландском графстве Голуэй.

«Гиральд Камбренский»

• В Голуэе находится реальный протитоп той самой башни, где автор тщетно «ищет в книгах // То, что ему вовеки не найти», — башня Тур Баллили, норманнская крепость XVI века. Йейтс приобрел ее в 1916 г. и после реставрации старинного здания поселился там со своей семьей. Образ башни занял важнейшее место в его поэзии, а сама Тур Баллили стала настоящим памятником поэту и символом его позднего творчества. С 1965 г. в ней располагается музей Йейтса.

• «Платоник Мильтона», с которым Робартс сравнивает Йейтса, погруженного в свои бессонные труды, — герой поэмы Джона Мильтона «Il Penseroso» («Задумчивый»), одинокий искатель тайной истины, «слуга Меланхолии»:

…Порой сижу у ночника
В старинной башне я, пока
Горит Медведица Большая,
И дух Платона возвращаю
В наш мир с заоблачных высот,
Где он с бессмертными живет,
Иль тщусь, идя за Трисмегистом
Путем познания тернистым,
Заставить слушаться меня
Тех демонов воды, огня,
Земли и воздуха, чья сила
Стихии движет и светила (рус. пер. Ю. Корнеева).

• Как иллюстрация к этой поэме была задумана упомянутая далее «гравюра Палмера» — работа под названием «Одинокая башня», выполненная английским художником-романтиком Сэмюэлом Палмером (1805—1881).

Тур Баллили

Сэмюэл Палмер. Одинокая башня (1879)

• К этому же образному ряду относится и «духовидец-принц // У Шелли» — принц Атанас из неоконченной одноименной поэмы Перси Биши Шелли: душа Атанаса «обручена с Мудростью»; он затворился «вдали от людей, в одинокой башне».
• И, наконец, обида, которую затаил на Йейтса Майкл Робартс («Он обо мне писал цветистым слогом, // Что перенял у Пейтера, а после, // Чтоб завершить рассказ, сказал, я умер»), связана с ранним рассказом Йейтса «Rosa Alchemica», в котором Робартс предстает как глава оккультного ордена Алхимической розы. Рассказ написан от первого лица, и в финале рассказчик бросает Робартса на верную смерть. Упомянутый здесь Пейтер — Уолтер Пейтер (1839—1894), английский филолог-классик, один из главных идеологов эстетизма, «создатель Нового гедонизма», по выражению Оскара Уайльда. У Пейтера Йейтс заимствовал некоторые существенные элементы художественной эстетики: принцип сочетания изысканности формы с предельной интенсивностью эмоционального переживания, а также идеал одинокого экстаза, открывающийся творцу подлинной красоты. Обе эти концепции сыграли важную роль в разработке описания 15-й фазы (полнолуния) — точки триумфа абсолютной красоты.

• «…Афина / За волосы хватает Ахиллеса»: Ахиллес (Ахилл) — один из величайших героев древнегреческой мифологии, сын царя Пелея и морской богини Фетиды. 
  Йейтс относил его к 12-й фазе, «раздробленной и яростной» фазе «героя — человека, который преодолевает самого себя и, следовательно, больше не нуждается ни в том, чтобы подчинить себе других <…>, ни в том, чтобы убедить других в своей правоте и тем самым доказать свое торжество» («Видение Б»). Здесь подразумевается эпизод из первой песни «Илиады», в котором богиня Афина удерживает Ахилла от поединка с Агамемноном и герой покоряется воле богов, преодолевая свой гнев: 

…явилась Афина,
С неба слетев; ниспослала ее златотронная Гера,
Сердцем любя и храня обоих браноносцев; Афина,
Став за хребтом, ухватила за русые кудри Пелида,
Только ему лишь явленная, прочим незримая в сонме.
Он ужаснулся и, вспять обратяся, познал несомненно
Дочь громовержцеву: страшным огнем ее очи горели…

…Сыну Пелея рекла светлоокая дщерь Эгиоха:
«Бурный твой гнев укротить я, когда ты бессмертным покорен,
С неба сошла; ниспослала меня златотронная Гера;
Вас обоих равномерно и любит она и спасает.
Кончи раздор, Пелейон, и, довольствуя гневное сердце,
Злыми словами язви, но рукою меча не касайся.
Я предрекаю, и оное скоро исполнено будет:
Скоро трикраты тебе знаменитыми столько ж дарами
Здесь за обиду заплатят: смирися и нам повинуйся».

К ней обращаяся вновь, говорил Ахиллес быстроногий:
«Должно, о Зевсова дщерь, соблюдать повеления ваши.
Как мой ни пламенен гнев, но покорность полезнее будет:
Кто бессмертным покорен, тому и бессмертные внемлют» («Илиада», I, 194-200, 206-218, пер. Н.И. Гнедича).
 

Джованни Баттиста Тьеполо, «Гнев Ахилла» (деталь)