Небесная магия. Глава 3. Небесные гармонии: магическая космология

Nigel Jackson (c)
Перевод: Анна Блейз (с)

Настоящий перевод доступен по лицензии Creative Commons «Attribution-NonCommercial-NoDerivs» («Атрибуция — Некоммерческое использование — Без производных произведений») 3.0 Непортированная.

В основе сабейской, гностической и средневековой талисманной магии лежит картина мира, базирующаяся на теории небесных гармоний — на принципах древней астрологии, согласно которым подлунный мир подчинен судьбе, или предназначению (геймармене), проявляющейся в положениях и сочетаниях небесных тел. Безраздельное господство астрального детерминизма в западной магии того времени находит выражение в образах трех мойр (парок) и богини Ананке («Необходимости»), вращающей космическую ось как веретено, на котором прядутся нити судьбы, а также в представлении о колесе времени и пространства как о «киклос Ананке» («круге Необходимости»), в котором вершится круговорот рождений, смертей и переселения душ.

Этот платонический по происхождению взгляд на устройство вселенной выражен в «Центилоквиуме» Птолемея [1]: «Все сущее в этом мире повинуется небесным прообразам». В приложении к магической практике тот же принцип получает следующее определение в «Пикатрикс»: «Все мудрецы сходятся в том, что планеты оказывают влияние на этот мир и властвуют над ним <…> из этого следует, что корни магии — в движении планет».

Важнейшее место в талисманной магии занимают теории арабского философа IX века аль-Кинди (Абу Юсуфа Якуба ибн Ишака аль-Кинди), астрологическая магия которого, в свою очередь, основывается на более древнем учении греческого теурга Синезия. Аль-Кинди разработал концепцию «лучей», испускаемых всем сущим; при этом особенно важны лучи звезд и планет, проводящие небесные влияния и вызывающие гармонические излучения в родственных им веществах. Эти представления аль-Кинди изложил в своем знаменитом трактате «Deradiis» («О лучах»). В этой работе в свете теории тонких лучей рассматриваются принципы практической талисманной магии: «Каждая проявленная фигура и вообще всякая форма, запечатленная в веществе стихий, испускает лучи, которые побуждают к тем или иным движениям другие вещи. Некоторые <…> знаки, начертанные с соблюдением должных церемоний, усиливают влияние Сатурна, иные — других планет, иные же — неподвижных звезд».

Сабейский маг Табит ибн Курра формулирует в своем трактате «Deimaginibus» («Об образах») центральную теорему талисманной магии: «Небесная гармония посредством лучей насыщает силой изображение, изготовленное таким способом».

Герметические представления об астрологии испытали сильное влияние гностических идей и в результате приобрели известную амбивалентность. С одной стороны, звезды и планеты являют нашему взору могучие гармонии, властвующие как над внешним, так и над внутренним миром; они — орудия и проводники божественных сил, которые магу надлежит привлекать себе на помощь и обуздывать: «Тем же планетам отдан во владение род людской, и в нас суть Луна, Зевс [Юпитер], Арес [Марс], Пафия [Венера], Кронос [Сатурн], Солнце, Гермес [Меркурий]. Вот почему наш удел — черпать из эфирного духа жизни слезы, смех, гнев, рождение, слово, сон, желание. Слезы — это Кронос, рождение — Зевс, слово — Гермес, гнев — Арес, Луна — сон, Афродита [Венера] — желание, а Солнце — смех…» (Стобей, «Герметические фрагменты»).

Зодиак (zodiakos) — это «круг живых существ», то есть звездных архетипов, созидающих образы «первоидей» в Божественном Уме (схожим образом в иудейской каббале небом «маслот» —неподвижными звездами — правит сфера Мудрости, Хокма). Такова «звездная мудрость» божества — источник архетипов, обусловливающих реальность.

Но, с другой стороны, те же небесные тела суть «семеро правителей», или архонтов, каждый из которых налагает свою печать на душу, спускающуюся через планетные сферы для воплощения в подлунном мире материи — сфере «астрального детерминизма». Согласно герметическому учению, душа, покинувшая тело после смерти, должна вознестись обратно и пройти через врата семи планет, последовательно сбрасывая с себя влияния и обусловливающие качества каждой, пока, наконец, не превзойдет их все и не вырвется на свободу, очистившись от всех пороков и ограничений гебдомады — царства архонтов.

Неразвитый человек пребывает во власти планетных сил, но мудрый, согласно древнему изречению, сам правит звездами. Под влиянием персидских магов гностики именовали планеты — орудия неумолимой судьбы — «семью военачальниками Аримана». В коптском трактате V века «Пистис София» демиург, творец мира, «поставил пятерых великих правителей как владык над 360 (градусами зодиакального круга) и надо всеми подчиненными правителями, коих в мире людей называют <…> Кроносом, второго — Аресом, третьего — Гермесом, четвертого — Афродитой, пятого — Зевсом…» Итак, в герметической космологии магического искусства божественные ипостаси планет неразрывно связаны с демоническими.

Тройственная вселенная

Магическая вселенная подразделяется на три части: мир материи (гиле), мир души (психе) и мир духа (пневма), царство чистого разума и света. Эта схема мироустройства восходит к трудам египетских философов Птолемеевой школы (I—II вв. н.э.), названной так в честь греко-александрийского астролога Клавдия Птолемея (ок. 100 — 160 н.э.), автора классических трактатов «Тетрабиблос» (др.-греч. «Четверокнижие») и «Альмагест» (искаж. араб. «Великая книга»).

В системе Птолемея низшее место отведено подлунному миру — царству четырех материальных стихий; далее следуют семь планетных сфер и восьмая, сфера зодиака, или неподвижных звезд, а за ними сокрыты ангельский мир и лучезарный Перводвигатель — вечный и неподвижный Ум и Абсолютное Божество. Таковы три мира — природный, небесный и божественный — составляющих картину вселенной мага эпохи Возрождения. Такова модель подразделения всего сущего на микро- и макрокосм — основа божественной «гармонии мира», состоящего из нерушимых и прозрачных концентрических сфер, вращением которых, сопровождаемым «музыкой сфер», правят ангелы — проводники Божественной Воли (телесис). Человек — магическое зеркало космоса; небеса — не только вне, но и внутри нас.

Роберт Фладд представил чертежи этих трех миров в первом томе своего трактата «Utriusque Cosmi… Historia» («История обеих миров…», Оппенгейм, 1617): Terra (Земля), занимающая, в соответствии с моделью Птолемея, центральное положение, окружена остальными тремя стихиями — Водой (Aqua), Воздухом (Aer) и Огнем (Ignis).

За сферой стихий располагаются круги, или прозрачные сферы, небесного мира: семь планетных кругов — Luna, Mercurius, Venus, Sol, Mars, Jupiterius и Saturnus, — и разделенная на 360 градусов зодиакального круга «звездная твердь» (Caelum Stellatum). Далее следует божественная иерархия ангельских чинов: ангелы, архангелы, силы, начала, власти, престолы, господства, херувимы и серафимы; и, наконец, всю систему венчает Совершенный Ум, Ens, или Первосущее, — престол Божественного Величия, каббалистический Венец (Кетер). Так «золотая цепь» бытия тянется неразрывно от наивысшего к низшему и от низшего — к наивысшему.

Интересная и характерно гностическая версия птолемеевой космологии дошла до нас в устройстве так называемой «фигуры офитов», которая описывается в трудах Цельса и Оригена и истолковывается в «Апокрифе Иоанна». Современные исследователи отождествляют «офитов», то есть змеепоклонников из числа последователей Ипполита и других гностических учителей, с приверженцами распространенного в Египте, Сирии и Палестине культа Сифа — вероучения самарянина Досифея и его ученика Симона Волхва.

С точки зрения сифиан-офитов, в центре многочисленных концентрических сфер располагаются Земля и скрытый в ее недрах Тартар (царство мертвых), в самой глубине которого заключен слоноподобный демон земной сферы — Бегемот. Землю окружают семь планетных сфер архонтов-правителей с головами животных; в «Апокрифе Иоанна» они описываются так: «…первое имя — Иалдабаоф. <…> Афоф — с обличьем овцы, <…> Элоайу — с обличьем осла, <…> Астафайос —  с обличьем гиены, <…> Йао — с обличьем змея о семи головах, <…> Саваоф — с обличьем дракона, <…> Адонин — с обличьем обезьяны, <…> Саббеде — с обличьем сияющим». Это архонты падшего мира, гебдомады. Над сферой, самой дальней от Земли, сферой Сатурна, властвует Иалдаваоф, «нечестивый в гордыне своей», который отождествляется с Самаэлем, князем мира сего, а также с уроборическим мировым змеем — Левиафаном, «змеем прямо бегущим» и «змеем изгибающимся», обитателем горько-соленой бездны моря.

Великий маг XVI века Корнелий Агриппа называет Бегемота и Левиафана «двумя предводителями демонов». В «Книге Еноха» патриарх Енох, потомок Сифа, созерцает две эти исполинские, титанических сущности: «…женское чудовище, называемое Левияфа, чтобы оно жило в бездне моря над источниками вод, мужеское же называется Бегемотом, который своею грудью занимает необитаемую пустыню, называемую Дендаин».

Как владыка сферы Сатурна и демонический правитель нижнего мира Иалдабаоф-Самаэль, Дракон Пресмыкающийся, очевидно связан с каббалистическим учением о Грехопадении, согласно которому семиглавый «змей изгибающийся», Левиафан, восстал из мира клипот и обвил своими кольцами семь нижних сефирот Древа Жизни, поднявшись вплоть до Даат. Этот дракон-архонт преграждает путь в горний мир, на который его власть не распространяется. Что касается горнего мира, райского сада, не запятнанного грехом, то сифиане-офиты отождествляли его с небом зодиака, или неподвижных звезд, — восьмой сферой, огдоадой, миром бессмертных духов, который мыслился как «божественный Эдем», где растут древо жизни и древо познания добра и зла. Доподлинно выйти за круги архонтов и вступить в огдоаду, мир Светлой Матери (Барбело), «град света», — значит, превратиться в божественную звездную сущность наподобие египетской Ах, вернуться к изначальному совершенству «светлого рая». За горним Эдемом — по аналогии с тремя высшими сефирот каббалистического Древа Жизни — располагается сфера божественной полноты бытия (плеромы), которую гностики изображали в виде двух кругов: темно-синего и светло-желтого, символизирующих «Природу Софии» как «Жизни», сочетающей в себе Гнозис и Синезис (сверхъестественное Знание и Разумение). Еще выше находятся круги Сына и Отца, составляющие сферу агапе, или божественной любви. Преодолев круги стихий и планет и очистившись от их влияний, посвященный возвращался в Эдем и в ангельский мир. Как сказано в герметическом трактате «Поймандр» («Пастырь мужей»), «таково конечное благо для обладающих Гнозисом —  стать Богом».

Однако, несмотря на все гностические представления о неблагом характере небесных влияний, западная магия подходит к этой проблеме прагматично: ее задача — «уловить жизнь звезд» в самых чистых ее проявлениях и обратить ее на благо человека или человечества в целом. Магия старается извлечь все самое лучшее из подчиненного звездам мироздания, в котором воплощаются человеческие души. Вместо того, чтобы фаталистически покориться силам планетных архонтов, как поступает основная масса непросвещенных, маг стремится «править звездами», призывая для этого на помощь более высокие силы — ангельские и божественные. И сейчас перед нами откроются тайные методы этой древней и почтенной науки Небесной Магии: мы стоим на пороге звездных сфер…

Перевод с английского Анны Блейз